Японские народные сказки - Страница 36

Князь несколько раз склонил голову в знак согласия, и успокоенная Вака-химэ покинула княжеский замок.

С тех пор, только возникали в княжестве смущение и тревога, Кинскэ обращался за добрым советом к Вака-химэ. Смотришь, все и уладится.

В свое время Кинскэ стал мудрым князем и успешно правил страной.

23. Чудесный кувшинчик

Некогда на острове Мияко жил один молодой рыбак по имени Масария. Было ему лет двадцать, не больше.

Однажды в ясный лунный вечер пошел он на берег моря рыбу ловить. Вдруг удочка в его руках изогнулась дугой, словно лук:

— А-а, клюет!

Вытащил Масария из воды огромную рыбину. От глаз до хвоста была она длиной в добрых три сяку. Только хотел обрадованный Масария снять ее с крючка, как вдруг его руки онемели, словно их отшибло. Свалился он на землю без памяти.

А как пришел в себя, видит: рыба исчезла и стоит перед ним, откуда ни возьмись, девушка дивной красоты.

— Застала меня темнота в дороге, — говорит она голосом чистым, как серебряный колокольчик. — Позволь мне провести одну ночь в твоей хижине.

— Да ведь живу я в тесном шалаше, там и лечь-то как следует негде.

— Мне все равно, лишь бы укрыться от дождя и ночной росы. Прошу тебя, дай мне приют на одну ночь.

Впустил Масария девушку в свой шалаш, а у самого сердце так и стучит в груди! В жизни не видал он такой красавицы.

Провели они вместе ночь, а на другое утро, только открыл молодой рыбак глаза, красавица исчезла, словно ветром ее унесло.

Долго не мог рыбак забыть красавицу. Каждый вечер ходил он на берег моря, но она все не появлялась.

Как-то раз в безветренный, тихий день закинул Масария сети в море и стал поджидать улова. Вдруг видит: на волнах покачивается челнок-однодеревка, а в нем сидят двое маленьких каппа. Тело у них чешуей покрыто, а глаза навыкате, как у больших рыб.

— Отец! Здравствуй, наш отец! — закричали они.

Сильно удивился Масария:

— Почему вы меня так зовете? Какой я вам отец! Вы же каппа, дети воды!

— Что ты отпираешься! Разве не было у тебя любовной встречи с нашей матушкой года два-три назад? — не по возрасту смело спрашивают дети. — После этого и родились мы на свет, двое братьев-близнецов.

— Ну, если так, то вы и вправду мои дети. Но где же ваша матушка?

— На дне моря, во дворце Повелителя драконов.

— Да неужто?

— Она послала нас за тобой, отец.

Как услышал это Масария, не стал долго раздумывать, обнял своих детей за плечи и нырнул на дно моря. В то же мгновение очутился он перед воротами подводного дворца.

— Матушка, матушка, мы отца привели! — крикнули мальчики.

Громко заскрипели подводные ворота из алого коралла и распахнулись настежь.

Окруженная толпой прекрасных прислужниц, под звуки тихой музыки вышла ему навстречу в ослепительном наряде сама принцесса Ото-химэ, дочь Повелителя драконов.

— Добро пожаловать! Долго я тебя ждала.

Взяла Ото-химэ своей рукой, похожей на белую рыбку, Масария за руку и повела во дворец. Вся утварь в покоях кораллом изукрашена, алым, черным, белым и лазоревым. В зеркалах пестрые рыбы проплывают, морские чудища глаза пялят.

— Давно я хотела с тобой свидеться. Ведь родилось у нас двое сыновей. Останься же с нами навек в этом дворце! Будем с тобой жить неразлучно, — говорит Ото-химэ.

Масария только смотрит во все глаза и слова вымолвить не может.

Привела его Ото-химэ в парадную залу. А там уже веселый пир наготове, столы яствами уставлены, прислужники-рыбы вино наливают.

Заиграли лютни, цитры, скрипицы, флейты, барабаны. Начались веселые пляски. То краб ходит боком, то осьминог выкидывает коленца. До слез хохотал Масария.

Так прошло пять дней. Но не в радость молодому рыбаку вечный праздник. Потянуло его на землю, к людям. Видят дети, что у отца лицо затуманилось, ходит он нерадостный и спрашивают:

— Невесело тебе у нас, отец? Верно, хочешь на землю вернуться?

Удивился Масария:

— Вот правду говорят, что дети приметливы! Тяжко мне стало на морском дне. Помогите же мне вернуться на вольный воздух.

— А наша матушка что говорит?

— Я попрошу ее отпустить меня.

— Да, расскажи ей все, что у тебя на сердце. Но когда будешь с ней прощаться, то, уж верно, она подарит тебе что-нибудь на память. Попроси тогда маленький голубой кувшинчик. Это лучшее сокровище нашего дворца, — посоветовал отцу один из мальчиков и повел его в покои Ото-химэ.

— Я уже все знаю от наших детей. Так ты непременно хочешь вернуться на землю?

— Что поделаешь! Привык я каждый день трудиться. От безделья не по себе мне стало, тоска грызет. Я — создание земли и должен вернуться на землю.

— Если так, то и говорить не о чем. Но хочу я дать тебе подарок на память. Выбери сам что приглянется.

— Что ж, дай мне тогда этот лазоревый кувшинчик.

Опечалилась было Ото-химэ, но потом улыбнулась:

— Этот кувшинчик — бесценное сокровище. Но для тебя, мой любимый Масария, мне ничего не жаль. Возьми его! Только всегда помни обо мне. — И с этими словами Ото-химэ отдала Масария лазоревый кувшинчик.

Простился с женой молодой рыбак, обнял своих сыновей за плечи и в тот же миг очутился на берегу острова Мияко.

Пошел Масария назад в свою деревню. Но что это? Как она изменилась! Все в ней выглядит чужим. Если б не горы да не река, он и места того не признал бы. Ищет рыбак свой дом, но от него и следа не осталось. Там, где он стоял, поднялась высокая роща.

Глазам своим не верит Масария. Уж не сон ли? Вдруг увидел он, что по дороге бредет, опираясь на палку, седой старичок лет семидесяти. Сказал ему Масария: