Японские народные сказки - Страница 121

К оглавлению

121

— О, зачем ты ослушался меня! Но я отпускаю тебе твой грех. Утешься же, твоя песня не останется незаконченной.

И он громко произнес два последних стиха:


Светом мне душу наполни,
О равнина Миягино.

После этого призрак мальчика перестал бродить по ночам. Его последняя песня была наконец завершена.

Так говорит старинное предание.

140. Певец с оторванными ушами

Случилось это в старину, в далекую старину, много веков тому назад. В селении Акамагасэки был храм Амида, где молились за упокой всех погибших из рода Тайра. Настоятель этого храма очень любил слушать слепого певца по имени Хоити. Нищий Хоити бродил по окрестным деревням и под звуки лютни пел о падении и гибели могучего рода Тайра, о великих битвах прошлого.

Настоятель приютил Хоити у себя в храме и стал заботиться о нем.

Однажды летом, под самый вечер, позвали настоятеля в дом одного из прихожан совершить заупокойную службу. Вместе с ним пошли и служки. Хоити остался в храме один. Стояла душная жара, и слепцу не спалось. Сидя на веранде, он поджидал настоятеля.

Вдруг подул прохладный ветерок, и со стороны ворот послышались чьи-то тяжелые шаги. Слепец прислушался. Наверно, это шел воин, в лад шагам доспехи побрякивали. Воин остановился прямо перед слепцом и сказал:

— Я слуга одного высокого лица. Мой господин сейчас находится в Акамагасэки. Узнал он, что есть здесь хороший певец, умеющий играть на лютне. Он хочет послушать тебя. Идем же со мной немедля.

Слепцу показалось, что его влечет какая-то неотвратимая сила. Не мог он отказаться и взял свою лютню, а воин повел его куда-то за руку.

Короткое время шли они по дороге неизвестно куда, а потом поднялись по ступеням лестницы, такой высокой, словно вела она во дворец. Удивился Хоити: он ведь знал, что поблизости никакого дворца не было. Но вот слышит он: ввели его в залу, полную знатных людей, шуршат шелка женских одежд, слышится вежливая речь придворных…

— Господин наш соизволил пожелать, чтоб исполнил ты сказ про битву Данноура. Начинай же! — прозвучал властный сухой голос. Так могла говорить только самая знатная госпожа.

Повинуясь ей, Хоити заиграл на лютне и запел о гибельной битве. В зале все затихло, не слышно было ни звука.

Но вот начал он сказ о том, как старая государыня Нии погрузилась в пучину моря вместе с юным императором Антоку:


О горе, горе!
Великое горе!
Смотрите,
Как ветер внезапно развеял
Весенний, едва лишь раскрывшийся цвет.
О печаль!
О рок беспощадный!
Смотрите,
В бурных волнах исчезает
Прекрасный, как яшма, царственный лик.

При этих словах послышались неистовые стоны и леденящий душу плач. Певец замолк, но рыдания долго не утихали.

Наконец Хоити покинул дворец, удостоившись самых высоких похвал.

— Наш господин восхищен твоей игрой на лютне. Еще шесть ночей подряд мы будем посылать за тобой. Смотри же, непременно приходи, но никому об этом ни слова! — приказал певцу тот же самый повелительный женский голос.

Хоити обещал молчать.

На следующую ночь опять пришел за ним тот же воин и снова отвел слепца туда же, куда и прежде.

Снова Хоити начал сказ о гибели рода Тайра. И снова еще громче прежнего раздались рыдания, возгласы: «О горе нам, горе!», глухо зазвенело оружие… И раньше, бывало, люди плакали, слушая певца, но таких скорбных вздохов и стенаний он никогда еще не слышал.

Незадолго до рассвета слуга отвел его назад в храм.

Но настоятель заметил, что Хоити странным образом ушел куда-то поздней ночью, никому не сказавшись.

— Послушай, Хоити! Куда это ты ходил в такой поздний час? — мягко спросил он слепца.

Но Хоити, помня свое обещание, не проронил ни слова.

Встревожился настоятель и велел служкам следить за слепцом. Когда ночью Хоити потихоньку вышел из храма, один из служек пошел за ним по пятам.

Ночь была ненастная. Стояла непроглядная темень. Хоити шел вперед уверенным и быстрым шагом, как будто кто-то вел его за руку. Служка скоро потерял слепца из виду и хотел уже повернуть назад, как вдруг до него донеслись со стороны кладбища громкие звуки лютни.

«Тут что-то неладно…» — насторожился служка и пошел поглядеть. Видит он: сидит Хоити перед усыпальницей Тайра, играет на лютне и поет о битве при Данноура, а вокруг него летают синие огоньки.

Испуганный служка схватил слепого певца, силой потащил его оттуда и все рассказал настоятелю. Лишь тогда Хоити поневоле открыл свою тайну.

— Страшное дело! — воскликнул настоятель. — Жаль мне тебя, Хоити, ты попал во власть мертвецов. Того, кто хоть раз говорил с мертвецами, они уже считают своим и ни за что не выпустят из-под своей власти. Ночь от ночи они будут все больше приходить в неистовство, пока не растерзают тебя. Беда нависла над тобой. Но попробую спасти тебя чудесной силой сутры, отгоняющей демонов.

Тут с помощью служки раздел он Хоити донага и написал повсюду кистью на его теле священные знаки этой сутры.

— Когда за тобой придут ночью, смотри — ни звука. Сиди неподвижно. Если пошевелишься, если подашь голос, тебя утащат силой, и тогда ты погиб, — сказал слепцу настоятель, и к вечеру он снова ушел. Хоити остался один.

Настала глубокая ночь.

Слепец, как всегда, сидел на веранде. Вдруг снова зазвучали знакомые шаги посланного воина. Он остановился перед слепцом и властно познал:

— Хоити!

Но тот замер, затаив дыхание.

— Хоити! — снова позвал посланный еще суровее прежнего.

121